Entry tags:
Г.Ибсен "Пер Гюнт"
Все знают прекрасную музыку Грига, но кажется саму пьесу в моем окружении мало кто читал. Я наконец решился прочитать. Решительно не понравилось.
Главный герой напоминает то ли Ивана-дурака, то ли несомого по течению жизни Очарованного Странника, то ли доктора Фауста. Но в отличие от первого, он деятельный негодяй. В отличие от второго, полностью лишен бескорыстия, благородства и умения принимать перипетии судьбы без ропота. В отличие от третьего, он таки дурак, притом теплохладный. Его навязчивая идея "быть собой", как и выясняется в последнем акте, оказалась ерундой. Данный персонаж всю жизнь провел, будучи то одной, то другой неведомой фигней.
А сколько в умах накручено вокруг Сольвейг (вспомните хотя бы прекрасное стихотворение Блока ), между тем в пьесе это персонаж совершенно ходульный и почти эпизодический, что-то вроде ружья, которое в конце пьесы выстреливает для сведения концов с концами.
В целом, совершенно вымученная пьеса ни о чем. А количество персонажей и сцен тянет на кошмарный сон постановщика. Как ее могли ставить в театре в 19 веке? Помощник режиссера и службы зала, наверное, всё прокляли.
Может просто перевод на русский попался плохой? Надо перечитать в переводе на английский. Пойду еще отведаю этого кактуса... Грига поставлю, чтобы не так противно.
Главный герой напоминает то ли Ивана-дурака, то ли несомого по течению жизни Очарованного Странника, то ли доктора Фауста. Но в отличие от первого, он деятельный негодяй. В отличие от второго, полностью лишен бескорыстия, благородства и умения принимать перипетии судьбы без ропота. В отличие от третьего, он таки дурак, притом теплохладный. Его навязчивая идея "быть собой", как и выясняется в последнем акте, оказалась ерундой. Данный персонаж всю жизнь провел, будучи то одной, то другой неведомой фигней.
А сколько в умах накручено вокруг Сольвейг (вспомните хотя бы прекрасное стихотворение Блока ), между тем в пьесе это персонаж совершенно ходульный и почти эпизодический, что-то вроде ружья, которое в конце пьесы выстреливает для сведения концов с концами.
В целом, совершенно вымученная пьеса ни о чем. А количество персонажей и сцен тянет на кошмарный сон постановщика. Как ее могли ставить в театре в 19 веке? Помощник режиссера и службы зала, наверное, всё прокляли.
Может просто перевод на русский попался плохой? Надо перечитать в переводе на английский. Пойду еще отведаю этого кактуса... Грига поставлю, чтобы не так противно.